Писать об инвалидности и инклюзии – как?

Одна из трудностей, с которой сталкиваются журналисты, работая над материалами об инвалидности – в том, как правильно подобрать слова для описания проблемы. С одной стороны, читатель должен понимать, о чем идет речь в публикации, с другой – выражения не должны восприниматься героями репортажа или интервью как обидные или дискриминирующие.

Можно дать всем журналистам один универсальный совет: описывать именно проблему, отделяя ее от человека. Этот прием активно используется в некоторых направлениях психологии и социологии. Он же позволяет обсуждать в материалах самые сложные и острые темы. Например, не «инвалид», а «человек, живущий с инвалидностью». Не «одноногий», а «перенесший ампутацию». Жизнь человека вовсе не исчерпывается его инвалидностью: всегда есть отношения, увлечения, сферы жизни, не затронутые ею.

Что является недопустимым при написании материалов о людях с инвалидностью?

Если оставить за скобками явно оскорбительные выражения и медицинские термины, которые перешли в разряд оскорбительных… Многие журналисты, у которых, разумеется,  нет медицинского образования, говоря о тех или иных диагнозах, постоянно делают одни и те же ошибки. Например, они пишут «болезнь Дауна», однако по смыслу это неверно. Данный генетический синдром – не болезнь, он не вызывает страданий и не подлежит лечению. Таких примеров много.

Просто сделайте героев репортажа своими партнерами. В ходе интервью уточняйте все детали, которые вызывают у вас вопросы. Не бойтесь показаться нетактичным: лучше сделать ошибку в личной беседе, чем в выпускаемом материале. Те, о ком вы пишите, могут подсказать вам много идей. Например, родители детей с синдромом Дауна называют своих малышей «солнечными детьми», а родители детей с редкими генетическими синдромами могут знать о проблеме больше, чем многие медики.

Действительно, люди с инвалидностью и их родные знают о тяготах жизни куда больше, чем мы. Насколько вообще человек со стороны, журналист, пишущий о людях с инвалидностью, может понять их?

Здесь возникает еще один журналистский штамп – дискурс героического преодоления недуга. Но «герой» – такая же маргинальная фигура, как «инвалид». Героем можно восхищаться, но можно ли с ним общаться на равных, учиться в одном классе, дружить?

Другая крайность, о которой журналист порой даже не задумывается: употребление «страдательных» слов и выражений: «жертва болезни», «врожденное увечье» и тому подобное.

Важность включения в общество людей с инвалидностью иногда приводит к попыткам представить проблему в радужном свете. Это вызывает недоверие аудитории – как людей с инвалидностью («нам жить в этих условиях не так легко»), так и всех остальных («если у них родился такой ребенок, им только и остается, что притворяться счастливым»). Информация о проблемах – социальных, медицинских, эмоциональных – должна быть. Ее хорошо уравновешивают истории о том, как люди справляются с ними. Никто не спорит, что информация о помощи людям с инвалидностью является социально значимой. Репортаж о нехватке в микрорайоне пандусов, несомненно, вызовет справедливое возмущение многих телезрителей или читателей. Но будет ли резонанс? Больше всего затрагивают реальные жизненные истории, а они, в свою очередь, выигрывают от прямой речи героев: людей с инвалидностью, их родителей, близких.

От журналистов, формирующих общественное мнение и поступки людей, во многом зависят ответы на очень многие вопросы. Как молодые родители отреагируют на то, что у них родился ребенок, непохожий на других? Как соседи будут общаться с ними на прогулке? Как примут его одноклассники?

Вот почему освещение проблем инвалидов, безбарьерной среды, инклюзивного образования – это не просто рутинное выполнение «соцзаказа». Журналисты, грамотно и корректно пишущие на все эти непростые темы, реально воздействуют на жизнь своих героев.